Дар экстрасенса. Сборник - Страница 65

И я начала сдавать.

А если краснорожий думает, что я каким-то чудесным образом вдруг сдам ему каре или флэш, — он просто дурак. Потому что людей, на это способных, в мире единицы. Ценятся они на вес золота — и уж в обычных казино, даже за VIP-столами, точно не стоят.

…Судя по гневной физиономии, сдала я краснорожему сущую ерунду. Скорее всего, мелкую пару. Он оставил две карты, три велел поменять (очередные пять тысяч баксов), комбинацию явно не улучшил, но все равно поставил. И прошипел:

— Туз-король, сука!..

Типа, открывай самую слабую комбинацию — против которой даже пара двоек выигрывает.

Но я, увы, продемонстрировала ему три пятерки.

Краснорожий гневно швырнул в меня своими картами. Замечания ему никто делать не стал — за такие деньги крупье, типа, может и потерпеть.

— Уходи! Уходи! — мысленно молила я.

Но он остался. И водрузил на «ante» уже десять тысяч баксов. А когда я жалобно взглянула ему в глаза, вдруг демонстративно поднял левый мизинец. И я увидела: на нем красуется Катькино колечко. Знакомое мне еще со школы. Тоненькая золотая полоска с вкраплением скромного фианита…

И снова еле слышное шипение:

— Последний шанс у тебя… Неужели не жаль подруги?..

И я опять, как завороженная, взялась перемешивать карты. В голове билось: Катька, бедная Катька… Господи, почему я даже учиться не пыталась сдавать карты «на заказ»? Не смогу ведь, опять ему ерунду сдам, а себе — игру!

Я протянула ему колоду подрезать.

— Сама, — рявкнул краснорожий.

Сама так сама. Но, судя по первой сдаче, сегодня везет не ему, а мне. Краснорожий опять проиграет. И, значит, судьба подруги предрешена…

…Он открыл свои карты с каменным лицом. Менять ничего не стал — сразу поставил. Я открыла свои — и обмерла: у меня флэш. Пять карт одной масти. Такую комбинацию перебить — легче застрелиться… Сейчас краснорожий опять запустит в меня своими фишками… Но он сидел молча. Я открыла его пять карт и почувствовала, как сердце ухнуло в пятки: каре! Четыре туза! Первая такая сдача в моей карьере.

И — миллион долларов чистого убытка для нашего казино.

* * *

Меня тут же сменили. Я, как в тумане, добрела до комнаты отдыха. Без сил упала в кресло. Вокруг шумели коллеги — обсуждали событие, предрекали на мою голову различные беды. Формально я, конечно, не виновата, и пусть видеозапись хоть сто раз смотрят, я сдавала чисто, не мухлевала — но казино-то все равно разорила!

А через десять минут меня, как и следовало ожидать, вызвал директор.

С порога зловеще начал:

— Скажу, Маруся, сразу: ты доигралась.

— Арсений Петрович, клянусь вам — я ни при чем! Я этого мужика впервые увидела! — взмолилась я. — И подтасовывать я не умею, вы сами видеозапись посмотрите — обычная сдача! Не повезло просто…

— Миллион долларов, — задумчиво произнес директор. — Наша месячная прибыль…

Рассказать ему, что ли, про Катьку? И про ее кольцо на мизинце краснорожего мужика? И про те его слова, что не записала видеокамера?

Хорошо, расскажу. Но разве это поможет?.. Только хуже будет, ни в чем разбираться не станут, а меня в сговоре с краснорожим обвинят…

— Что ж, Маруся, — директор неожиданно улыбнулся. — Я тебя поздравляю. Тест ты прошла.

— Тест? Какой тест? — опешила я.

Арсений Петрович снова улыбнулся. Звякнул интеркомом. И в кабинет вдруг ввалился давешний краснорожий игрок. Только теперь в его облике не было ничего хищного — обычная, в меру хитрая, физиономия. Он тут же кинулся ко мне и, уже без всякого мата, заговорил:

— Да, лапонька, такие результаты я вижу впервые! Каре! Со второй попытки! Да с минимальным стрессом! Мы ж тебя особо и не пугали. Подумаешь, подругу похитили. Некоторые, даже когда с родителями беда, и то ничего толкового сдать не могут!

— Что вы мелете… — растерянно пробормотала я.

А краснорожий снисходительно пояснил:

— Зайка, ты ведь по будущей профессии — медик. Неужели не знаешь, что экстрасенсы — это не чудо, не блеф, а самая что ни на есть реальность? Только во многих из нас паранормальные способности до определенного времени дремлют. А мы, в смысле я и Арсений Петрович, — пытаемся их, так сказать, разбудить. Загоняем человека в стрессовую ситуацию и смотрим, на что он под жестким давлением способен. Вот и тебя в ряду других проверяли. И ты со своим каре показала лучший результат!

— А Катька? — тупо спросила я.

— А что — Катька? — еле заметно скривился краснорожий. — Получила твоя подруга за содействие сто долларов да еще сотню за колечко свое несчастное — и дело с концом. Мы ее прямо там, на «Октябрьской», и отпустили. Только велели еще два дня дома не появляться. Она и радехонька, умчалась.

Да. Это вполне в Катькином духе.

— А что будет со мной? — спросила я.

— А это уж как сама решишь. — усмехнулся краснорожий. — Хочешь, оставляй все как есть. Учись в институте и ночами карты сдавай. А хочешь — будем твои способности развивать. Целенаправленно, серьезно. И через пару лет ты таких дел сможешь натворить — весь мир у твоих ног будет.

— Да ладно вам… — слабо улыбнулась я. — Какой там мир у ног? Я — самая обычная…

Но по тому, как восхищенно переглянулись директор с краснорожим, поняла: они считают меня совсем другой. Уникальной.

Вот и у меня, оказывается, обнаружился талант.

И жизнь моя предстала предо мной совсем в ином свете.

Ангел на бреющем

Бог любил своих детей. Но и огорчали они его, надо сказать, безмерно.

За ними-то, когда их двое было, уследить было трудно. А уж теперь, как стало семь миллиардов, — и не пытайся. Не говоря уж о том, чтобы выполнить их просьбы. А ведь просят беспрерывно. Так и зудят в уши: дай, дай! Принеси им того, сего, пятого, десятого! Семь миллиардов душ, да у каждого на день по десять желаний, да все противоречивые — с ума сойдёшь, если только захочешь выслушать. Не говоря уж вникнуть в их заклинания — а тем более исполнить. Поэтому давно уж властелин всего сущего решил, и постановил, и печатью своею огненной пришлёпнул: просьбы людские не исполняются!